Текст из разряда «ни о чем», как любят писать боты. Мой…

Текст из разряда «ни о чем», как любят писать боты.

Мой в последнее время хаотично многострадальный график случайным образом совпал с концертом Татьяны, Сергея и Александра Никитиных.

Это была одновременно большая удача и неудача.

Удача – потому что значимая часть нашей «семейной мифологии» связана с новогодними концертами проекта «Песни нашего века» начала «нулевых» в Москве, где Никитины были драйверами и запевалами.

Неудача – потому что погружение в «тот век» с высоты «нашего настоящего века» мучительно, выматывает душу и триггерит мысли, которые лучше держать взаперти.

Тем не менее, я ушёл оттуда с кое-какими впечатлениями.

Главное из них – мысль о приоритете поэзии над политикой.

Во-первых, потому что в поэзии уже было все то, что есть или даже ещё только будет в политике.

Там был и шут, ставший королём, и король, ставший шутом (вот только вернутся ли на свои места, как в песне, непонятно).

Там была и Москва, которая видала всякое (и считывается с оптимизмом — и не такое переживет).

Там был и Портленд, в который, даст Бог, вернемся, — и не дай Бог вернуться тоже одновременно.

Во-вторых, потому что поэзия объединяет лучше, чем политика.

Не знаю, были ли там кроме меня ещё киевляне, но песни на стихи киевских поэтов там были, и им (песням) там было хорошо.

И вообще там не было лозунгов и громких слов, даже и вообще не было никаких слов о дне сегодняшнем, но все все понимали как в старом одесском анекдоте – по вздохом.

Зал был един и непоколебим, как не бывает един ни один самый навороченный митинг.

Это напоминало шолом-алейхемовскую молитву в трюме тонущего корабля (еще один киевлянин) – очередной «большой погром» на Руси и очередное чрево «философского парохода».

Не первый, но, дай Бог, последний – или не дай Бог?

Мы ждём спасения от героев, мы сотворили себе из героев кумиров, но они нам вряд ли помогут.

Наши герои нас разъединяют.

А наши поэты нас объединяют.

А единство сегодня важнее, чем геройство.

Власть это понимает, и поэтому прессует поэтов как героев.

Отсюда, между прочим, такая же ненависть к «той женщине, которая поет», – они знают, что даже если они перестанут быть мелкими политическими деятелями, а вдруг станут великими, то жить все равно будут в эпоху Аллы Пугачевой.

Всё это случилось буквально на следующий день после того, как умер Вадим Жук, и это добавляло дополнительный штрих к восприятию происходящего.

Слушая эту щемящую душу поэзию уже кажущегося вегетарианским прошлого века, я не мог не думать о Беркович.

Тут вот ведь какое дело.

Они думают, что им не простят смерти героев, – они ошибаются.

Герои сами идут на эшафот, они солдаты гражданской войны, а вот поэты – ее гражданские заложники, захваченные в плен политическими террористами.

И за это будет отдельный спрос.

А кстати, говорят, Сурков тоже пишет стихи…