Суверенный фактор: как понимать раздражение в Иране по…

Суверенный фактор: как понимать раздражение в Иране по поводу посредничества Москвы в ядерной сделке Информационные круги, вызванные ударом по либеральному крылу иранской политики — некоторые даже называют это разгромом — продолжают расходиться, давая возможность узнать важные детали.

Бывший генеральный директор по делам Ближнего Востока в МИД Ирана Касем Мохебали заявил , что Москва не может быть хорошим посредником для иранцев в ядерной сделке.

Она-де просто добивается от Вашингтона уступок по украинскому досье за счёт Ирана.

В этом сообщении важно отметить два момента.

Первый — очевидно враждебное отношение к России как к посреднику, с подчёркиванием ненадёжности нашей страны в этой роли.

Второе — ожидание охлаждения отношений между Россией и Ираном из-за наметившегося сближения с США.

Казалось бы, стоит ли уделять внимание мнению бывшего чиновника?

Но тут выходит статья нынешнего главы МИД Ирана Аббаса Арагчи, в которой мы видим повторение того же тезиса, но в гораздо более дипломатичной формулировке.

В том духе, что Иран, даже принимая поддержку от «внерегиональных держав» , в любом случае будет уделять особое внимание отстаиванию собственных национальных интересов, особо щепетильно относясь к вопросу уважения, даже в формальных вопросах, своего суверенитета и независимости.

Сразу на память приходит история из периода проведения операции в Сирии.

В определённый момент у ВКС РФ, осуществлявших вылеты с аэродромов в России, возникла проблема.

Большое расстояние требовало больше топлива, что уменьшало боевую нагрузку.

Как известно, операции проводились в тесном взаимодействии с иранскими силами в Сирии, поэтому было предложено решение — создать на одной из авиабаз в Иране промежуточный пункт с топливом и боеприпасами.

На фоне общих военных успехов информация из МО ушла в СМИ, а в Иране это вызвало скандал: оказалось, в конституции страны прямо прописан запрет на создание иностранных военных баз.

Всего через несколько дней после начала функционирования пункта российские самолёты и снаряжение были вывезены.

Таким образом, фактор особо строгого соблюдения Ираном своего государственного достоинства является важнейшим в отношениях с ним.

Другие выводы из этих материалов проясняют позиции в нынешней иранской внутриполитической ситуации.

Подтверждается предположение, что затягивание заключения уже готового договора между Россией и Ираном было не случайным.

И лишь когда надежды на сближение с Западом испарились, Тегеран завершил процесс его подписания.

Так что ещё одна причина досады иранских либералов кроется в том, что не они будут ключевыми фигурами в возможных переговорах по ядерной сделке.

Собственно, это и привело к их отставке — как бы из-за злости они не сорвали весь процесс.

Судя по всему, против них объединились не только консерваторы, но и умеренные группы иранской элиты, по своим причинам.

Разумеется, после достижения цели такие союзы, как правило, распадаются и участники начинают борьбу уже друг с другом, но преувеличивать этот риск пока не стоит.

Ключевые вопросы: кто займёт освободившиеся должности и кто станет главными фигурами в переговорах?

Такая сложность ситуации является обычным делом в политике, и не только восточной.

Российская сторона наверняка учитывает эти факторы, достаточно успешно реализовав свои преимущества, на которые указывалось ранее.

Если переговоры по ядерной сделке будут продолжены — а судя по всему, этого желают все возможные участники, — то информация, скорее, будет утекать с западной стороны, так как Москва учитывает особое внимание иранских партнёров к этим темам, а Тегеран, учитывающий внутриполитическую ситуацию, тем более заинтересован в тишине.