Разумеется, Верховный мог принять доклад Герасимова о…

Разумеется, Верховный мог принять доклад Герасимова о курских делах после их формального завершения, в одномерной логике это было бы даже естественно. Но доклад был принят именно сейчас, так сказать, без одной-двух минут. И этот момент — точно такой же предельно говорящий жест, как и военная форма, в которой доклад принимался — впервые за все три года. Ясность в вопросе, куда жест адресован, кристальна и дистиллированна. В ту самую сторону, которой сейчас начинает казаться (или которая делает вид, неважно), что нас можно вынудить отступить от какого-то из своих коренных интересов — да еще вынудить с позиции, и близко не похожей на позицию силы. Время успеть прочитать этот сигнал правильно есть, и если кто-то куда-то сильно спешит, то в представления о том, куда придется отодвигаться, сигнал поможет внести поправки. Скорее всего, глубокие. Поскольку на бандеровских часах в приграничье сейчас именно без минуты-двух полночь, итоги разгрома будем подводить, когда она пробьет окончательно. А сейчас еще остановлюсь только на одной частности: с самого верха подтверждено, что вооруженный хохол на нашей территории — террорист на данном достаточном основании, а вооруженный иностранец на нашей территории — существо по сути вне закона, этому за счастье сойдет и террористическая статья. Чего-то принципиально нового в этих словах нет — счет приговорам именно за терроризм взятым в приграничье давно идет по меньшей мере на многие десятки. Но со всей почти полутысячей рыл, что наловлены за дни решающего наступления, становится понятно все и сразу: участвовал в выполнении преступных приказов, хоть из-под палки, хоть без таковой — марш к ответу, сначала на скамью, потом на нары.