НЕЧИСТЫЙ ДУХ Тогда мы жили с мужем втроем в моем отчем доме с моей мамой. Мама, как ты знаешь, сильно болела, и вот настал день, когда ее не стало. Она умерла, когда я была еще беременная на последнем месяце, к сожалению, не успев увидеть внука. С момен

НЕЧИСТЫЙ ДУХ

Тогда мы жили с мужем втроем в моем отчем доме с моей мамой.

Мама, как ты знаешь, сильно болела, и вот настал день, когда ее не стало.

Она умерла, когда я была еще беременная на последнем месяце, к сожалению, не успев увидеть внука.

С момента смерти мамы не прошло еще и сорока дней, и вот одной ночью произошло, то, что до сих пор очень тяжело вспоминать без слез и, мягко говоря, мурашек по коже.

Мы с мужем спали в зале на диване, а ребенок рядышком: в своей детской кроватке возле нас.

И вот, как обычно, укачав ребенка, мы с мужем легли спать.

Я проснулась от стука во входную дверь.

Смотрю на электронные часы, которые висят на стене, они показывали первый час ночи.

Стучали в дверь очень быстро с короткими перерывами, как будто за ней кто-то нервничал или произошло что-то серьезное.

Я смотрю на мужа, а он спит и не шелохнется.

Кого же там могло принести ночью, наверное, квартирой ошиблись, иду к двери с мыслями, лишь бы ребенка не разбудили.

Подхожу и смотрю в глазок, а за дверью нет никого.

Странно, пока шла, слышала четко стук.

Подумала, что ушли.

Постояла, смотря в глазок, еще полминуты, вслушиваясь в тишину — ни шагов, ни шорохов так и не услышав, пошла дальше спать.

Легла, только закрыла глаза снова тук-тук-тук.

Уже злая иду к двери с намерениями все высказать этому шутнику.

Замечу, что глазок у нас объемный и наша квартира находится посредине площадки, по бокам соседние двери, то есть вся территория просматривалась вплоть до лестницы ведущей на нижние и верхние этажи.

Подхожу, снова смотрю в глазок, а на той стороне опять никого, только та же одинокая площадка, на которой горит свет, и все те же двери соседей.

Но когда стук продолжился снова на пустой площадке, у меня сердце забилось с бешеной скоростью, казалось, что выпрыгнет из груди, ноги стали ватными, и я их почти не чувствовала, даже крикнуть не смогла от страха.

Не знаю, как добралась на своих ватных ногах обратно до кровати, не помню.

Муж так же спит, и толкать будить я его не стала, так как он работает сутками и очень устает.

Легла, значит, а стук продолжается, и тут слышу голос четкий за дверью: Дочка, открой это я, пусти меня мне холодно!

Это голос был моей мамы, я ни с кем его не перепутаю.

Тут у меня наступило такое состояние, что не передать словами, всю трясло, даже не трясло, а колотило.

Снова подходить к двери и тем более смотреть в глазок у меня уже и мыслей даже не было.

Я взяла ребенка из кроватки, прижала его к себе и легла на нашу с мужем кровать, накрывшись вместе с малышом одеялом и все так же не отпуская его от своей груди.

И снова голос, который сопровождался все тем же навязчивым, почти непрерывным стуком: Дочка открой, это мама, я замерзла!

Голос был громкий, но не крик, а просто, как сказать, как человек обычно разговаривает.

Я, уже почти не помня себя от страха, начала читать дрожащим голосом молитву Отче Наш.

Вдруг за дверью все стихло и за окном по нашей застекленной лоджии на четвертом этаже, в комнате, в которой находились мы, как будто ладошкой стукнули пару раз с большой силой, я еще подумала, как стекло не посыпалось.

Дальше я моментально, не помню как уснула, от шока, наверное.

На следующий день рассказала, мужу, он мне поверил и только сказал, что зря его не разбудила.

Странно, что он сам не проснулся от всего этого.

Больше такого не происходило в моей жизни.

Даже не думала, что такое реально может произойти, тем более со мной.

Я до сих пор не могу понять, почему маму похоронили в одной сорочке, ведь в её гардеробе было достаточно одежды.

Омывали и одевали ее родственники, и я ругалась, почему они так ее одели.

Мама ещё при жизни говорила нам с братом: «Когда умру, никогда к вам не приду, так что не бойтесь меня, дети.» Я уверена, что это точно была не моя мамочка.