Дело замминистра обороны Павла Попова 68-летнего…

#Шалимовправ Дело замминистра обороны Павла Попова 68-летнего экс-замминистра обороны, генерала армии Павла Попова арестовали в августе 2024 года, сразу отправили в СИЗО «Лефортово» и оттуда не выпускали.

Дело генерала анекдотичное.

Обвиняют, что дачу себе построил.

Вернее, что его подчиненный генерал-майор Шестеров и директор парка «Патриот» Ахмедов получили от него деньги на ее строительство.

А работы проводили с подрядчиками этого парка, оплачивая им счета из бюджета организации.

13 марта я побывал на ул.

Чусовской, там располагается 235-й гарнизонный военный суд.

Это огороженная территория размером с квартал.

Внутри сквер, раскиданы двухэтажные здания, центровое с триколором над крыльцом и крышей треугольником – собственно суд.

В зале судебных заседаний №4 никого, кроме вовлеченных в процесс.

Адвокат в синей рубашке, заправленной в джинсы.

Судья в мантии.

Круглолицый помощник судьи в футболке с огромной надписью FILA.

Следователь в лакированных ботинках.

Прокурор совсем незапоминающийся (молодец!).

Конвоиры как в мультике про Фунтика: один тощий и длинный, другой толстый и короткий.

Обвиняемый – невысокого роста в флисовом худи с капюшоном и со звездой Армии России на рукаве.

Участники заседания называли себя.

Судья, который впервые слушает дело Попова, спросил следователя, входит ли тот в следовательскую группу, а он ответил, что да, но на суде по Попову тоже впервые.

И сразу после этого, увидев меня, судья принял решение сделать заседание закрытым.

Моя карьера судебного журналиста закончилась, не успев начаться.

Непонятно, правда, почему?

Ведь вопросы бревен и брусчатки военной тайной не являются.

Сидит сейчас бывший замминистра обороны не в какой-то привилегированной камере, а как все.

А вот давшие на него показания Шестеров и Ахмедов подписали досудебку.

Выходит, что эти товарищи украли у Попова 17 млн.

и около 30 млн.

у центра «Патриот».

Но они дома, а Попов в СИЗО.

У Попова обычные для русских мужчин такого возраста заболевания – диабет, гипертония, атеросклероз, мочекаменная болезнь, больные почки.

Перед каждым судебным заседанием ничего не ест и не пьет, потому что во время переездов из СИЗО в суд и обратно приходится часами сидеть в холодных автозаках, а оттуда в туалет никто не выводит.

Еще ему как диабетику положен глюкометр в изоляторе, но работает прибор на батарейках, а вот они запрещены.

А без них же замеры сахара в крови не сделаешь.

За 7 месяцев Попов в СИЗО пропустил семейные празднования Нового года, своего дня рождения, 23 февраля, 8 марта.

А следователь за это время ни разу с ним не общался, и следствие так и не нашло никаких злоупотреблений у проработавшего 12 лет замминистра обороны, кроме дачи 190 кв.

м за 17 млн.

руб.

Но сейчас прокурор просит еще подержать в СИЗО пожилого человека, вдруг все-таки нароют чего-нибудь.

После того, как меня изгнали с заседания, дожидаться решения судьи я не стал.

Позже узнал, что заключение под стражу в следственном изоляторе генералу Павлу Попову продлили еще на 3 месяца.

Когда я ехал на этот суд, то думал, что увижу прожжённого, отмывавшего миллиарды коррупционера, с дворцами, золотыми унитазами и женами-светскими львицами.

А увидел дедушку, у которого два проходимца украли накопления, кое-как за казенный счет построили бревенчатый дом с мансардой (в нем, кстати, этой зимой перемерзла вся система, почти как у нас в стране, извините; потому что все по цепочке экономили и воровали).

Я силился вспомнить Попова на помпезных совещаниях Минобороны, но его там не было.

Он должен был войти в историю созданием огромного военно-инновационного технополиса «Эра», аналога «Сколково» с 16 резидентами-компаниями оборонно-промышленного комплекса, но его судят за мошенничество с какими-то бревнами.

Такая вот неповоротливая, нежелающая установить правду система у нас – одновременно убого-несуразная и беспощадная, не признающая своих ошибок.

В фаворитах у нее почему-то проходимцы, дающие показания, даже о том, чего не было.

А если система зажевала случайного человека, обратно его не отдаст никогда.

Раз судебным журналистом мне стать не дали, пойду в правозащитники.