БАБКА НА КЛАДБИЩЕ Было мне тогда лет 8, а сестренке Маше 4 годика. Уж не знаю, с чего моим родителям приспичило поехать в конце октября на могилу к маминому сынишке от первого брака (у неё малыш умер в 5 месяцев) — то ли оградку покрасить, то ли еще что-

БАБКА НА КЛАДБИЩЕ

Было мне тогда лет 8, а сестренке Маше 4 годика.

Уж не знаю, с чего моим родителям приспичило поехать в конце октября на могилу к маминому сынишке от первого брака (у неё малыш умер в 5 месяцев) — то ли оградку покрасить, то ли еще что-то, не суть.

Но нас с сестрой взяли с собой.

И вот октябрь: холодно, деревья голые, небо хмурое, темнеет рано — и мы на кладбище.

Могилка братика не у дороги была, а в глубине кладбища.

До дороги метров двадцать, но поскольку деревья голые — всё хорошо видно на километр вперёд.

Мама, видя, что мы с Машей только мешаемся, говорит мне: «Лида, возьми Машу, и погуляйте, вон, по дорожке.

Только далеко не уходите, будьте на глазах.»
Я Машу за ручку взяла, повела её гулять.

Ходим по дорожке: десять метров в одну сторону, десять в обратную.

Я надписи читаю, а Машка капризничает.

И тут она углядела на какой-то могиле игрушку и давай ныть: «Хочу вон ту игрушечку!».

А мама нам с детства говорила ничего на кладбище даже в руки не брать!

Особенно, игрушки.

Естественно, я ей не разрешила.

Маша обиделась, ногами затопала, и говорит: «Я обиделась и ухожу!

И руку свою у меня вырвала».

Я отвечаю: «Да иди!»
Я же знала, что мама за нами присматривает, далеко Маша не уйдёт.

Поворачиваюсь в сторону мамы, вижу — она красит оградку, и в нашу сторону не смотрит.

Ну, думаю, тогда надо Машу опять за руку брать, пока она и впрямь никуда не ушла.

Поворачиваюсь — Маши нет!

Ну вот как сквозь землю провалилась.

Я к маме.

Мама в панике: ребенок пропал!

Стали искать: ходили, кричали, звали.
Ничего.

Тишина гробовая.

Нет ребенка.

А уже темнеть стало.

Мама в истерике бьётся.

Папа сам не свой носится среди могил, Машу ищет.
У мамы уж ноги подкосились, на землю рухнула, рыдает в голос.

Стемнело уже полностью, а ребенка нет.

Папа предложил к выходу пойти: может, кто-нибудь Машу нашёл и вывел?
Прибегаем.

Никого нет.

Мама уже в голос просто воет.

И вдруг мы видим: из темноты красная шапочка появляется, метрах в тридцати.

Маша идёт!

Притом, идёт с задранной вверх ручкой: словно кого-то за руку держит.

Идёт, разговаривает с кем-то.

Потом спрашивает у кого-то: «Где?».

Поворачивается в нашу сторону и кричит: «Мама!!!»
Мама, конечно, бегом к Машке, рыдает, целует её.

Еле маму успокоили.

Стали Машу расспрашивать: где её носило?!

и она рассказывает:

Я на Лиду обиделась, и пошла по дорожке.

И ждала, что Лида меня сейчас догонит: она же видела, что я обиделась.

Я оборачиваюсь — а я одна стою.

И никого нет: ни Лиды, ни мамы не вижу.

А я по дорожке шла, не сворачивала никуда.

Пошла обратно.

Думаю: там вас и подожду.

Я думала, что если всё время идти по дорожке и не сворачивать — всегда выйдешь к выходу.

Я долго шла, темнеть стало, мне страшно.

Кругом могилы, а выхода всё нет.

И тут вижу бабушку: она как в мультиках была — длинное чёрное то ли пальто, то ли платье, и высокая седая причёска с пучком.

И она меня спрашивает: «Ты что тут делаешь?».

Я говорю: «Я потерялась, и ищу где выход».

А бабушка говорит: «Пойдём со мной, я отведу тебя в то место, где дети встречаются со своими мамами».

А мама меня всегда учила: никуда с чужими не ходить!

И я отвечаю: «Нет, я с вами не пойду, вы мне выход лучше покажите».

Бабушка так вздохнула и говорит: «Hу, пойдём».
И вывела меня к воротам.

Она вас первая увидела, говорит: «Вон твоя мама».

Я спрашиваю: «Где?».

А она мне пальцем на вас показывает.

Я к вам и побежала сразу.

И Маша очень долго, лет пять, если не больше, не верила нам, что не видели мы никакой бабушки.

Она одна шла.
Но мы-то точно видели, как Маша шла совершенно одна, но держась за невидимую руку…
И что это за бабушка была, и в какое такое место «где все дети встречаются со своими мамами» она хотела Машу отвести — до сих пор не знаем.

И вот странность: Маша с тех пор стала кладбища чувствовать за километр.

Едем с ней на машине по незнакомой местности, а Маша всегда чувствует: там впереди кладбище будет, я чувствую.

Притом, ладно еще в Москве, по городу, так и за городом, и в чужих городах, и вообще в других странах с ней так же: чувствует близость кладбища.